Результаты исследования видения
Следует понимать, что вышеприведённые выдержки составляют лишь малую часть видений, описанных нашей корреспонденткой, но думаю, что я дал хороший их пример и не упустил ни одного момента, представляющего особый интерес.
Всякий, кто привык анализировать психические явления, сразу же увидит, что в этом отчёте есть несколько особенностей, отличающих его от тех, что встречаются чаще всего. Многие видения, даже весьма связные, подробные и совершенно реальные для переживающего их человека, при исследовании оказываются полностью созданными им самим. Я имею в виду, что сначала человек сам обдумывает какую-то тему в определённом направлении, тем создавая серию мыслеформ, а затем во сне или в трансе выходит из тела, видит эти мыслеформы, не узнавая в них своё творение, и принимает эти несовершенные отражения за действительность. Таким образом он твёрдо укрепляется в своих верованиях или суевериях, какими бы они ни были, потому что сам видел всё это в видении, которое он вне всяких сомнений считает небесным. Такой человек, конечно, совершенно искренен в своём убеждении, и даже совершенно прав, утверждая, что видел определённые вещи; его слабое место лишь в том, что он не обладает той подготовкой, которая позволила бы ему распознать природу увиденного. Однако в случае, представленном нашему рассмотрению, присутствуют многочисленные маленькие штрихи, которые уж никак не могли могли быть мыслями женщины, имевшей это видение, и это значимое свидетельство того, что за значительную часть увиденного был ответственен некий ум, отличный от её собственного.
Поскольку она очень хотела понять происхождение своих видений, а её история обещала присутствие каких-то необычайных особенностей, мне показалось, что стоит провести полное расследование этого дела.
Потому с женщиной был установлен раппорт, а далее оказалось необходимо исследовать и связанные с ней астральные и ментальные записи, дабы выяснить, что же действительно с ней произошло. Скоро стало очевидно, что в этом деле участвовало много отдельных факторов, и лишь терпеливо распутывая нити и прослеживая каждую из них к её источнику, можно было ясно увидеть причины. Если быть кратким, то дело было так:
Женщина, как и сотни других людей, устроила себе серьёзные неприятности неосмотрительной практикой дыхательных упражнений. Её отчаянные попытки избавиться от результатов этих упражнений привлекли внимание умершего человека, который был достаточно силён, чтобы оказаться ей в некоторой степени полезным. Но у него были свои собственные цели — они не были сознательно эгоистическими, но принадлежали к его собственной курьёзной личной иллюзии, и помогая этой женщине, он осознал, что в ней он может обрести мощный инструмент продвижения своих планов. Он быстро изменил свой план, выделив в нём ей заметную роль, и провёл её через опыт, который без него она не получила бы наверно ещё в течение нескольких воплощений.
Многие из результатов, очевидно, получились совсем не такими, как он ожидал, хотя он отважно пытался обратить их себе на пользу. Но в конце концов он бросил её, отчасти предупреждённый тем, какой оборот принимало дело, а отчасти потому, что начинал видеть, что не мог использовать её так, как надеялся. Исход всего приключения, насколько это касается нашей корреспондентки, оказался благополучным, но это везение, за которое она должна благодарить судьбу, поскольку риск был огромным, и по всем обычным расчётам вряд ли оставалась малейшая возможность, чтобы она смогла выбраться из такого опыта, сохранив жизнь и рассудок.
Чтобы уяснить всё случившееся, сначала нужно попытаться понять, что за человек был её «руководитель» и как он таким стал. При жизни он был мелким фермером, добрым, но невежественным человеком, фанатически религиозным, причём придерживавшимся узкого протестантизма. Единственной его книгой была Библия, над которой он размышлял долгими зимними вечерами, пока вся его жизнь не стала насыщена его собственными представлениями об её учениях. Излишне говорить, что обычно его представления оказывались неверными, и зачастую материальными до нелепости, но он был человеком столь искренним, что невозможно было смеяться над ним.
Он жил в малонаселённой части страны, и поскольку оказалось, что его немногочисленные соседи не симпатизируют его религиозным взглядам, с годами он всё больше уединялся, скромно живя с урожая малой части своей фермы, и всё с большим рвением посвящал себя изучению своей единственной книги. Постоянная фиксация на одной идее в конце концов привела его в состояние религиозной мании, и он начал верить, что он сам и есть избранный спаситель мира, Христос, которому предназначено снова предложить миру возможность спасения, которая две тысячи лет назад была принята лишь частично. Важной частью его плана было избавление от ложных верований огромной массы нехристиан, и его идея была в том, что это нужно делать не обычными миссионерскими методами, а путём влияния на великих лидеров человечества. Именно эта часть его программы, как мы далее увидим, заставила его проявить столь глубокий интерес к нашей корреспондентке.
Полностью охваченный этими религиозными иллюзиями, сей достойный фермер скончался. Вполне естественно, что его астральная жизнь была просто продолжением физической, но она как бы получила новую силу. Скоро он оказался среди сыроватых мыслеформ золотого Иерусалима, особого уголка, созданного им для себя в соответствии со своим образом мыслей. Результаты его попыток представить описания, данные в Апокалипсисе, иногда были оригинальными и по-настоящему изобретательными. Особенно моё внимание привлек его образ двадцати четырёх старцев, которые, в восхищении падая ниц перед божеством, сидящим на престоле, слагали к его ногам свои золотые венцы, которые тут же взлетали с земли и автоматически возвращались на их головы, только чтобы быть сложенными снова. Его «море стеклянное, подобное кристаллу» и смешанное с огнём, было не вполне удачным и напоминало скорее какой-то необычайно странный продукт вулканического извержения. Образ Бога Отца был вполне обыкновенным — суровый старик с длинной белой бородой. В ранний период своей физической жизни у него был и мысленный образ Христа — обычная невозможная комбинация распятия и агнца с хоругвью, но позже, когда он убедил себя, что он сам и есть Христос, эта фигура более не усиливалась и стала совсем неактивной и неприметной.
Среди этих его мыслеформ и нужно было искать «совет небес», игравший столь важную роль в видении нашей корреспондентки, и состав этого совета оказался и интересным, и поучительным. Очевидно, первоначальная идея была в том, что этот совет был избран из десяти или более персонажей Библии (Илья, Моисей, св. Пётр и т.д.), представленных колоссальными фигурами, полукругом рассаженными на с виду неудобных золотых стульях с высокими спинками, которые, хотя были призваны изображать небесные троны, очевидно были позаимствованы из несовершенных воспоминаний о сиденьях в каком-то готическом соборе. Председательствовал в совете сам Господь Бог.
Первоначально члены этого совета были ничем иным, как мыслеформами, но к тому времени, когда мы натолкнулись на них в ходе наших исследований, некоторые из них были захвачены и одушевлены живыми существами, и это одушевление привнесло некоторые новые и интересные факторы. Двое из них были умершими религиозными людьми, каждый из которых действовал со своей точки зрения. Один, немецкого происхождения, при жизни был сапожником. Это был простой, необразованный человек, не лишённый сходства с описанным нами фермером. Он тоже прилежно изучал Библию, и тоже предавался смутным, мистическим мечтаниям. И он тоже чувствовал, что у него есть, что предложить миру, некое откровение или толкование, но оно было куда более разумным, чем у фермера. Он чувствовал, что главная истина и суть христианства — в мистическом союзе Христа с его небесной невестой, Церковью. Для него Христос был не столько исторической личностью из Евангелия, сколько живым духом Церкви, а задачу истинного христианина он видел в том, чтобы пробудить этот Христов дух в себе. Он думал, что послание, в котором нуждается человечество, состоит в том, что каждый человек может и должен стать Христом, и оно представлялось ему столь ясным и простым, что казалось, достаточно доставить эту весть так, чтобы она моментально привлекла внимание, и этим мир будет спасён от греха и сразу поднят в свет истины. Он начал проповедовать это, ещё будучи в физическом воплощении, но умер, не успев много сделать в области обращения человечества.
По прибытии в астральный мир он столь же ревностно, как и раньше, был настроен распространять свои взгляды, и встретив фермера, завязал с ним дружбу. У них было много общего, и каждый чувствовал, что другой может помочь ему в продвижении его плана. Сапожник не признавал фермера единственным Христом, но приложил к нему свою теорию и считал его человеком, в котором дух Христов исключительно развит. Фермер лишь смутно понимал главную идею сапожника, но сознавал, что нашёл человека, который согласен сотрудничать с ним в спасении мира. Каждый считал другого несколько чудаковатым, и в то же время имел хитрые намерения использовать другого для своих целей.
Вместе они придумали курьёзный «совет небес», членами которого они оба были; или, возможно, они нашли такую мыслеформу, созданную кем-то другим, и просто приняли её и присоединились к ней. Тренированному взгляду очевидно, сколь неуклюжи и несовершенны были эти мыслеформы, хотя несомненно, они полностью удовлетворяли своих создателей. Моисей, например, был серьёзно недоделан. Он чопорно сидел, будто проглотив аршин, как бы приклеенный к своему неудобному золотому трону, но в действительности у него были лишь лицо и передняя часть тела, сзади же он так и не был окончен. В этом отношении он напоминал многие мыслеформы, встречающиеся в «стране лета», где нередко можно видеть матерей, которые ласкают детей, имеющих тот же самый недостаток. Создатели подобных форм всегда вполне счастливы с ними и никогда не замечают их несовершенства, ведь так как в этих куклах нет иной жизни, кроме вложенной в них мыслью, эта мысль всегда будет откликаться на импульсы того, кто её породил, причём точно так, как он ожидал. Ещё одной бездеятельной персоной этого совета был св. Пётр. В его виде не было никакой значительности, но по крайней мере у него была большая связка ключей, позвякивание которыми и было его главным вкладом в обсуждения.
Хотя большинство участников совета принадлежало к только что описанному типу, мыслеформы Бога, св. Павла (его образ был выбран для оживления сапожником) и пророка Ильи были более определёнными и оригинальными. Последний просто совершенно удивил нас своей активностью, и при исследовании обнаружилось, что он тоже был занят (или по меньшей мере использовался как нечто вроде рупора) другим умершим, валлийцем, который в какой-то ранний период своей жизни испытал опыт, именуемый «обращением», а затем эмигрировал в Америку, где прожил несколько лет, а затем умер. При жизни он всегда искал религиозного опыта эмоционального типа; например, он присутствовал на нескольких собраниях «религиозного возрождения», проводимых неграми, где видел знаменитые «иерусалимские прыжки» и сам участвовал в них. К его религиозности была примешана курьёзная склонность к социалистическим идеям, и он мечтал о золотом тысячелетии, видение которого наполовину слагалось из иррационального, эмоционального христианства, а наполовину — из материалистического социализма.
Он лучше других уяснил соотношение между физическим и астральным мирами, а также возможности, которые даёт последний, и понял, что прежде чем он может надеяться повлиять на физический мир, он должен так или иначе войти с ним в контакт. Он не думал о перевоплощении, поскольку никогда не слышал о нём, но он знал, что перешёл из физического мира в астральный, и считал, что следовательно должен быть и путь назад. Эта проблема занимала его внимание, и когда он обнаружил, что фермер нашёл медиума, через которого мог в некоторой степени соприкасаться с физическим миром, он решил использовать обоих так, как сможет. Ему это казалось первым возможным шагом к достижению своих целей, и он вошёл в мыслеформу Ильи в «совете небес», видя в этом средство быстро подать себя так, чтобы сразу обеспечить уважение со стороны других. Я не думаю, что делая это, он был тщеславен или корыстен — для него это было просто средством к достижению цели, поставленным на его пути провидением.
Но здесь последовал неожиданный результат. Выступая под маской Ильи, он пытался вести себя, как по его мнению приличествовало вести себя пророку, и придать своей персонификации ветхозаветный аромат. Это повлияло и на его обычную астральную жизнь — он начал всё время жить в таком образе, и постепенно начал задумываться, а не на самом ли деле он Илья! Он находится буквально в процессе самотрансформации, и непременно скоро станет маньяком, одержимым этой идеей. Во время нашего исследования он ещё знал, что он валлиец, играющий роль Ильи, но я уверен, что в недалёком будущем он пройдёт эту стадию и будет так же уверен, что он Илья, как тот фермер был уверен, что он — Христос.
Так что он не представился двум другим человеческим существам в этом совете, но льстил себе тем, что как Илья он будет внушать большее уважение и фактически направлять их решения. И вот, мы видим поразительное зрелище совета, единственными действующими членами которого были трое умерших, причём каждый из них думал, что манипулирует другими для продвижения своих собственных целей. И всё же ни одна из этих целей не была эгоистичной, и все эти люди были религиозными, благонамеренными и искренними в своих намерениях. Только в астральном мире возможна такая необычайная комбинация, и всё же самое поразительный и характерный факт в этой истории ещё впереди.
Я уже упоминал, что по идее участников совета на нём председательствовал сам Бог Отец. Конечно, он, как и прочие библейские персонажи, был мыслеформой, но иногда проявлял судорожную и неуместную активность, что показывало присутствие какой-то внешней силы, отличной от остальных. Тщательное исследование показало, что в точности как форма Ильи была одушевлена валлийцем, эта форма божества была одушевлена игривым природным духом!
Я уже описывал некоторые из характерных черт этого радостного царства природы. Можно вспомнить, какое глубокое удовольствие получают некоторые из этих существ, участвуя в театрализованных постановках в своей среде и в любом маскараде (особенно, если удаётся восторжествовать, введя в заблуждение члена более высокой человеческой эволюции), а также как они любят рассказывать какой-нибудь захватывающий рассказ своим товарищам. Учитывая всё это, мы сразу же увидим, что с точки зрения шаловливого природного духа здесь представилась совершенно уникальная возможность. Он мог (и смог) подшутить над тремя человеческими существами, и этот розыгрыш имел такой колоссальный масштаб, какой можно было только измыслить, и легко представить, какую тешащую душу историю он мог рассказать потом своим восхищённым друзьям. Не нужно и говорить, что у него не было ни малейшего представления о непочтительности; вероятнее всего, он был не в большей степени способен иметь такую идею, чем, например, муха. Всё это для него было ничем иным, как непревзойдённой возможностью для поистине великолепного розыгрыша, и тут он сделал всё, что было в его силах.
Конечно, он не мог понимать дискуссий и участвовать в них, так что в основном он сохранял таинственное молчание, что было весьма эффектно. Он как-то подхватил несколько библейских фраз, приличествующих его роли, и иногда, подобно попугаю, выдавал их совету, очевидно, не имея представления об их смысле. «Так говорит Господь», «Аминь, да будет так», «Я Господь, Бог твой, и да не будет у тебя других богов пред лицом моим», «Я поражу Землю проклятием» — вот некоторые перлы из его коллекции и образцы его бессознательного красноречия. Временами даже для него шутка заходила слишком далеко, а может просто ограничения мыслеформы оказывались чересчур утомительными, и он покидал её на некоторое время, чтобы высвободить перенапряжённые чувства дикими танцами и взрывами смеха где-нибудь вне поля зрения совета. Когда это происходило, интереснее всего было наблюдать, как мыслеформа возвращалась от живости к безучастию, и несчастные люди, участвовавшие в совете, сразу же делали предположение, что произошло нечто, вызвавшее гнев божий, который всегда играет видную роль в этом типе религии.
Такова была реальность, стоявшая за этим внушавшим трепет «небесным советом», перед которым написавшая нам женщина расточала столь искренние мольбы. Нужно понимать, что кроме неё лишь умершие могли вносить действительный вклад в любые обсуждения, имевшие там место; другие члены совета не могли ничего породить, хотя у них было достаточно живости, чтобы ответить на предложения формальным согласием.
Чтобы понять ту роль, которую играли в видении мыслеформы, связанные с теософией, мы должны взглянуть на историю нашей корреспондентки и на состояние её ума. Отпав от довольно материалистичной формы христианства, она стала практически атеисткой. Затем она потеряла любимого ребёнка, и на такую натуру все эти переживания глубоко повлияли, породив сильные эмоции, каждая из которых сыграла роль в формировании её темперамента. В этот период она соприкоснулась с теософией и начала её изучение с такой сложной книги как «Тайная доктрина». Не страшась трудностей, она занялась старательным её изучением и в попытках ухватить её учение создала мысленные образы того, что описано в станцах Дзиан. Некоторые из этих идей обладали для неё особой притягательностью. Одной из них была мысль о посвящениях с их таинственными и опасными испытаниями; другой была идея о последовательности рас вкупе с большим вопросом о том, кто же пройдёт последнюю проверку и безопасно достигнет другого берега. В некоторой мере всё это неизбежно было окрашено её прежними христианскими представлениями об «обращении» и «спасении», несмотря на то, что в то же самое время перед ней раскрывались великолепные горизонты великих восточных религий.
Таким образом получилось, что она окружила себя огромной массой сильных мыслеформ более или менее теософического характера, и самим этим фактом бессознательно запустила в действие некоторые оккультные законы. В высших мирах подобное притягивает подобное, и её мыслеформы скоро притянули к себе другие подобной же природы. В нескольких сотнях миль от места, где она жила, находилась серьёзная теософическая ложа, которая, помимо прочих видов деятельности, проводила занятия по «Тайной доктрине». Этой группой порождалось и выбрасывалось множество мыслеформ и умозрений, и наша корреспондентка вскоре оказалась в соприкосновении с этим астральным складом. Я не видел, как произошёл первый контакт. Возможно, путешествуя в астральном теле, она была привлечена этими представлениями предмета, которым она так глубоко интересовалась, или же кто-то из участников группы астрально обнаружил её мысли и постарался добавить к ним свои. А может быть, мыслеформы притянулись благодаря резонансу вибраций, как это неизменно с ними происходит, без всякого человеческого вмешательства. Как бы то ни было, факт остаётся фактом — она была окружена огромной массой мыслеформ определённого типа, и в то же время сама находилась именно в том состоянии, в котором была наиболее глубоко подвержена их влиянию.
В этот период она начала практиковать дыхательные упражнения и тем самым открыла себя астральным влияниям. Её глубокое сочувствие к страдающим заставило её разыскать казнённого убийцу, или, возможно, привлекло его к ней, а автоматическое письмо и последовавшее одержание были лишь естественным ходом событий. Убийца применил всю свою силу, чтобы сохранить приобретённое преимущество, и она отчаянно боролась, чтобы защититься и освободиться, своими неистовыми усилиями и количеством выделяемой энергии сделав себя на время очень заметным объектом в астральном мире.
Когда фермеру случилось оказаться неподалёку, эта схватка привлекла его внимание, а считая себя Христом, он чувствовал, что его долг — вмешаться и изгнать убийцу. Он никогда раньше не встречал такого яркого астрального тела; не видал он и такого впечатляющего окружения, как то, в котором находилась личность, которую он освободил — настолько необычны были эти формы (связанные с космическими процессами, представленными с восточной точки зрения), и настолько они превосходили своим количеством те, которые, как правило, сопровождают обычного человека. Там были формы восточных богов, основателей религий, Учителей, адептов, ангелов, и всех видов великолепных, но незнакомых ему концепций. А если мы вспомним, что фермер не мог знать, что это просто мыслеформы, а неизбежно должен был принять их за настоящих живых существ, то неудивительно, что с его невежеством в подобных вещах и постоянным ожиданием небесной помощи он должен был почувствовать, что специально был направлен провидением помочь личности, которая сможет отплатить ему взаимностью, — личности, имеющей в восточном мире важность, соизмеримую с той, которую он приписывал себе в мире западном. Он сразу же ухватился за эту возможность и объявил себя назначенным ей руководителем, взявшись за её дальнейшее развитие.
Любопытный факт, замеченный здесь, состоял в том, что хотя он выступал как руководитель, он в значительной мере подвергся влиянию мыслей нашей корреспондентки и во многих случаях просто возвращал ей эти же мысли, изложенные на другом языке. Он ничего не знал о змеином огне, но думал о нём, как о некой форме божественного вдохновения; он видел, что с его помощью совершается какой-то процесс пробуждения, и он сделал всё возможное, чтобы помочь и способствовать этому. Их совместные усилия смогли пробудить то, что можно назвать верхними слоями этой таинственной силы, хотя к счастью для женщины, благодаря незнанию того, что нужно на самом деле для полного достижения, они не смогли расшевелить его до глубин, иначе её тело непременно было бы разрушено. Кроме того, они, очевидно, не знали, через какие центры нужно провести кундалини, чтобы добиться непрерывного сознания, и таким образом, не добились своей цели. Но описание страданий, которые выдержала женщина, является весьма точным в том, чего оно касается, и некоторые использованные ею выражения поразительно хорошо передают идею. Как опасны эти эксперименты, можно видеть из этого описания, а также из свидетельства семьи о том состоянии, в котором она была. Вся эта история даёт весьма впечатляющее предупреждение против рискованных попыток преждевременного развития в этом направлении.
Бесполезно подвергать подробному критическому рассмотрению то, что можно назвать теософической частью видения; какими бы чудесными ни были они для видевшей их, и какой бы трепет и подъём ни вызвали, в конце концов все они представляют не действительные явления эволюции, а лишь комбинацию и синтез множества мысленных образов. Некоторые символы были интересны и озаряющи, тогда как другие очевидно требовали усовершенствования. Ясно, что некоторые черты, такие как пение ангелов, появились из-за влияния потока мыслей христианского характера в уме руководителя. Вместе с нашей корреспонденткой он наблюдал, как разворачиваются видения, но будучи несведущ в восточном учении, мало что из них понимал. Например, он, похоже, смешивал последовательно сменяющиеся расы с разными коленами Израиля, и пытался увязать увиденное с историей о «запечатлённых» ста сорока четырёх тысячах.*
____________
* Откровение Иоанна, гл. VII. — Прим. пер.
Именно в идее-фикс руководителя нам следует искать причину тяжёлого чувства ответственности, тенью нависавшего над всем видением, и убеждения, что от успеха нашей корреспондентки зависит спасение мира. Этот вид наивного самомнения или мании величия является одной из самых характерных черт сообщений, получаемых с астрального плана. Похоже, это одна из самых обычных иллюзий у умерших, а именно, что если ему удастся заполучить какую-нибудь женщину, которая будет действовать в качестве медиума, то он сможет революционизировать всё мышление планеты простым возвещением нескольких самоочевидных фактов. Но в данном случае у бедного фермера было более чем обычное оправдание. Он был под глубоким впечатлением от мысли, что если мир не примет его в этот раз, то потеряет последний шанс на спасение, и однажды высказал эту идею божеству на совете. Это случилось в тот момент, когда природный дух был на своём посту. Маловероятно, чтобы у духа могло быть какое-либо ясное представление о сути вопроса, но он по меньшей мере понял, что спрашивают его согласия по поводу какого-то предложения, и он дал его в самой помпезной форме. Естественно, это только укрепило фермера в его заблуждении, и оно стало доминирующей мыслью всей его жизни. Без его влияния подобная мысль никогда не пришла бы в ум женщины, чьё представление о своём положении и своих способностях было более скромным и трезвым.
Представление мира и Дьявола в человеческих формах тоже появилось вследствие мышления руководителя, поскольку со своими знаниями женщина уже не могла верить в личного Сатану. Похоже, это произошло в период, когда её силы были больше всего истощены, а потому она находилась под более полным влиянием ума руководителя и была в меньшей степени способна применять свою естественную способность распознавания. Нервное напряжение, связанное с опытом, через который она прошла, должно быть неописуемым; фактически, оно опасно приблизило её к возможности физической галлюцинации. Она пишет о некоторых знаках почтения, изъявляемых ею животными в физическом мире, но исследование этого не подтверждает, показывая, что действия животных были вполне нормальными и продиктованными их обычным инстинктом, хотя женщина, будучи в состоянии перенапряжения, давала им другую интерпретацию.
Особый интерес этого случая для тех, кто его исследовал, составляло то, как несколько независимых и совершенно обычных астральных факторов образовали комбинацию, давшую драматичное и внушительное целое. Управляющей силой была воля руководителя и сила его необычайного заблуждения, но одной её было недостаточно, или она бы подействовала совсем по-другому, если бы наша корреспондентка безрассудно не открыла себя астральным влияниям. Группа по изучению «Тайной доктрины» и её мыслеформы, другой умерший в совете, шаловливый природный дух — все они сыграли свою роль, и не будь одной из этих составляющих, картина была бы менее полной, или сюжет развивался бы по иным линиям.
Мне представляется, что ценность этой истории в том, что она показывает поразительную плодовитость и изобилие ресурсов астрального мира, а также настоятельную необходимость того полного знания, которое приобретается лишь основательной оккультной подготовкой. В ней мы видим, как по-настоящему хорошие люди, имевшие только благие намерения, из-за недостатка этого знания самым жалким образом вводили друг друга в заблуждение, часто ставя себя в такое положение, что нельзя удивляться тому, что они были обмануты. Следует предположить, что им нужно было пройти эту трудную школу опыта. Также неплохо бы вспомнить, что никакие испытания подобной природы никогда не приходят без соответствующих возможностей для подготовки к ним. Никто, изучавший Библию столь же тщательно, как этот дух-руководитель, не мог не заметить содержащихся там предупреждений о лжехристах и лжепророках, и даже в книге свами Вивекананды можно найти серьёзное предостережение против преждевременного или неразборчивого использования его инструкций. К сожалению, люди никогда не применяют эти предупреждения к себе, но неизменно относят их на счёт своих ближних или оппонентов.
И всё же следует отметить, что общий результат для нашей корреспондентки оказался хорошим. Виденные ею формы были по большей части иллюзорными, но пробуждённые ими высокие эмоции, благоговение и восторг дали постоянные результаты, которые не могли не оказаться во многом благотворными. Безграничный энтузиазм к духовным предметам, бескорыстное желание помочь ценой любых жертв — сами по себе могучие силы, и будучи порождены, они вызывают отклик из миров куда более высоких, чем любой из тех, которых достигало сознание в ходе самого видения. Само чувство было подлинным, каким бы несовершенным ни было то, что его вызвало; так что мы поздравляем нашу корреспондентку с тем, что она успешно прошла через опасности куда более страшные, чем сознавала, и будем надеяться, что мир и подъём, обретённый в этих испытаниях, окажутся её вечным достоянием. Глубокое ощущение единства с божественным, принесшее с собою такое блаженство, безусловно было касанием нижней кромки мира интуиции, а достижение его несомненно стоит всех тех страданий, которые она перенесла. Но изучающим известно, что всё это (и гораздо большее) может быть достигнуто без такой боли и такого ужасного риска, если вложить то же количество энергии в более обычные методы, проверенные мудростью веков. Рваться в неизведанные царства без руководства действительно знающего — значит навлекать на себя бедствие; и это опасность, подвергаться которой никому нет необходимости, ибо древние пути всегда открыты, и древнее высказывание всегда остаётся в силе — «когда готов ученик, явится и Учитель».
LinkBack URL
About LinkBacks
Сообщение от Spit-it_Out
прикольно раскрыта в фильме "Грань будущего"Это в идеале. Или хотя бы оттормозить его старт, чтобы получить преимущество и оторваться метров на 5 хотя бы. Еще можно осалить его , отвесив какой-нибудь обидный подсрачник, чтоб он потерял равновесия и тоже с диким ржачем попробовать убежать. В общем там весело было
Ответить с цитированием
) что мне с ним делать. Наиболее распространенное мнение было, что раз показывают, значит можешь изменить. Ну или по крайней мере попробовать. Как бы в этом есть логика, но зачастую у тебя просто недостаточно понимания или самого сна, или ситуации, да и возможностей, как это сделать. Мне где-то с год назад приснился вещий сон, хоть и в иносказательной форме. Я понял про кого, понял примерно в чем потенциальная проблема и продумал как мне избежать негатива в свой адрес. Но всё все равно произошло так, как во сне, ничего изменить не смог. Тем не менее мне нравятся такие вещи, чему-то учит)
Социальные закладки