Россия, которую мы потеряли, или РОКОМПОТ

[McNulty]

Скажу пару слов и я о зыкинском творении. То, что вдалбливается идиотам уже давно – «нельзя заплатить внешний долг деньгами, которые жена юриста отдала парикмахеру за стрижку» - про это Раздолбай упомянул. Теперь чутка про военные аспекты статьи. В целом, Зыкин делает то же самое, что и упоминаемые им фальсификаторы – умалчивает одни факты и выпячивает другие в угоду концепции.

Еще при Александре III генерал Обручев предложил в мирное время сконцентрировать значительные силы в приграничных районах. Это позволяло нанести по неприятелю максимально быстрый удар, не тратя время на подтягивание сил из сравнительно отдаленных регионов. Однако и германские полководцы прекрасно понимали суть идеи Обручева, поэтому приняли решение в случае войны ограничиться обороной против Франции, а главный удар нанести по русским армиям в бассейне Вислы. При этом одновременное наступление Австро-Венгрии из Галиции, а Германии из Пруссии приводило к тому, что русские армии в Польше попадали в клещи окружения. Участник Первой мировой генерал Свечин, впоследствии проанализировавший план Обручева, едко назвал его «громоприводом».

Начнем с того, что Александр как заключил официально союз с Францией, так почти сразу же и умер. Обручев был отставлен в 1897-м, благополучно поехал отдыхать от праведных трудов во Францию, где скончался в 1904-м году. Повесить на них стратегические планы для 1914 года представляется страной затеей. Теперь заглянем в Свечина, которого Зыкин цитирует, и посмотрим, что еще там есть.

Эволюция оперативного развертывания
Русская армия в Великой войне: Эволюция оперативного развертывания

А там есть, например, такие слова:

В стороне от мировой войны России, конечно, удержаться не удалось бы; но старому русскому генеральному штабу не чужда была идея - не ставить себя в абсолютную подчиненную зависимость от союза с Францией и Англией и сохранить за собой свободу решения. Вместо сосредоточения русских войск уже в мирное время в мешке Передового театра, где они могли существовать только милостью союза о Францией, и плана Шлиффена, русский генеральный штаб стремился к такой дислокации мирного времени, которая отвечала бы и другим политическим комбинациям. Основания для этого были. Франция очень плохо поддерживала Россию в течение войны с Японией; а из нее Россия вышла настолько ощипанной, что ценность союза с нею умалилась в сильной степени. В 1906-8 г.г. позиция Франции была странной. Автор подтверждает (187), что Германия, Австро-Венгрия, Турция сразу поняли, что Россия в балканских вопросах предоставлена своим силам, и приняли враждебное, вызывающее по отношению к России положение. Материальная слабость России позволила поднять против нее голову даже таким спокойным и мирным державам второго порядка, как Швеция и Румыния. Автор подметил эту особую линию поведения русского генерального штаба и сейчас же клеймит ее: "без всякого учета работы дипломатии" (163); или "тут говорить о связи политики и стратегии не приходится". Вероятно, автор охотно развил бы свою мысль в обвинение в изменническом колебании русского генерального штаба по отношению к франко-русскому союзу.
"Рабы, не шумите своими цепями" - сказал Гете по адресу немецких масс в момент нашествия Наполеона. Русские, рабы французских займов, тоже действительно смогли в 1910 году только позвенеть, своими цепями и не сумели вырваться из антантовского плена вплоть до Октябрьской революции.

Или такие:

Приступая к своей работе, генеральный штаб прежде всего должен был констатировать, что он стоит перед разбитым корытом обручевского развертывания: флот, долженствовавший обеспечить, на его фланге Балтийское море, утонул в водах Цусимы; нет оружия, одежды, обуви для масс, которые будут призваны при мобилизации. Да и насколько исправно явятся польские запасные, которыми по преимуществу должны были пополниться главные силы, квартировавшие в пограничном пространстве, - было очень сомнительно. Наконец, в основу обручевского развертывания ложилось убеждение в высоких достоинствах русской армии, в превосходстве русского солдата над германским, отбывающим действительную службу только два года, затронутым социализмом, на три четверти горожанином, а потому и более слабым физически. Реставрированные Драгомировым суворовские образы наших чудо-богатырей составляли фантастический базис наступательного развертывания конца XIX века, не заботившегося об обеспечении операции, о возможности, на худой конец, отступить. Действительность боевых действий 1904-5 г. г. внесла жестокое разочарование и прекратила всякие толки о неоспоримом превосходстве русского крестьянского комплектования над западно-европейским. Высший же командный состав ярко засвидетельствовал свою малогодность к выполнению сложных операций.

Такие вот мысли, не отраженные в статье. Потому как Свечин нужен Зыкину для авторитета, не более. Идем дальше.

Когда началась война, основной удар Россия нанесла по Австро-Венгрии, куда и были направлены главные силы, многократно превосходившие как по численности, так и по техническому оснащению армии, направленные в Пруссию. Кстати, о Галицийской битве знают значительно меньше, чем о Восточно-Прусской операции, хотя по масштабу сражение в Галиции значительно превосходит боевые действия в Пруссии. Почему же общественность сравнительно плохо осведомлена об этом важном эпизоде Первой мировой? Да именно потому, что в Галиции Россия одержала блестящую победу над Австро-Венгрией, а во время Восточно-Прусской операции 2-я армия генерала Самсонова потерпела тяжелое поражение, а 1-я – Ренненкампфа – отступила. Что же выберет антироссийский агитатор? Разумеется, он сконцентрируется на неудачах нашей страны и о них начнет трубить.

Очень бы хотелось, чтобы автор указал не расплывчато «многократно», а цифры. Что ж, справимся сами.

Русская армия в Великой войне: Галицийская битва.

В составе армий фронта к 15-му сентября находилось: 52,5 пех. и 23 конных дивизии, всего 845 батальонов, 727,5 эскадронов и 3.036 орудий.

Русская армия в Великой войне: Головин Н.Н. Начало войны и операции в Восточной Пруссии.

Итого отмечен 321 батальон, 155 батарей (6-орудийного состава), 214 эскадронов.

Действительно, разница примерно в 3 раза. С другой стороны, у читателя создается впечатление, что мааалюсенькое сражение в Пруссии злобные орки-пропагандисты выпячивают, а об огромном Галицийском забывают.В действительности – оба сражения крупные и важные, на незначительное событие Восточно-прусская операция не тянет никак.

Что касается поражения 2-й русской армии Самсонова в Пруссии, оно не было таким уж тяжелым, как его часто пытаются представить. Иногда называют колоссальные цифры, но есть данные, согласно которым общие потери 2-й армии, включая раненых и пленных, составили 56 тысяч человек, из которых убиты шесть тысяч.

Здесь автор ловко манипулирует читателем, которого держит за лопуха. Действительно, цифры в 100 с лишним тысяч потерь бред, никак не подтвержденный. С другой стороны, Зыкин во-первых, говорит о минимально известной ему цифре (Головин, например, исчисляет потери не менее 70 тыс.чел.)

Русская армия в Великой войне: Головин Н.Н. Начало войны и операции в Восточной Пруссии.

во-вторых, говорит об общих потерях, акцентируя внимание только на небольшом количестве убитых. Однако в данной операции количество санитарных потерь было куда меньше безвозвратных, множество раненых по понятным причинам не удалось эвакуировать, а количество потерь пленными намного превышало потери убитыми+ранеными.

Потери в Галицийской битве были, разумеется, намного больше (как наши, так и противника),
Русская армия в Великой войне: Галицийская битва.
но процент безвозвратных потерь куда меньше.

Ну и наконец, самый сок. Расписывая, какие отличные у нас были союзники, автор заканчивает повествование такими словами:

Вместе с тем существует точка зрения, согласно которой у союзников был веский мотив предать нашу страну для того, чтобы не делиться плодами победы, когда она стала неминуемой. По этой причине они поддержали февралистов и прочих революционеров, которые развалили нашу страну и армию. Это в конце концов и привело побеждающую Россию к брестской капитуляции.

Плюрализм мнений в отдельно взятой голове. А все потому, что нужно как-то совместить несовместимые положения: кисельнобереговую-молочеречную РКМП, довольных рабочих, мающихся от безделья крестьян с недовольством, протестами и революциями, любовь к монархии и практически бескровное ее падение со всесторонним одобрением, ничтожность большевиков и их победу в ГВ, доброту власти и военно-полевые суды, успехи на фронте и Великое отступление, изобильность тылов и снарядный голод, отличных союзников и их заговор против России.